Ветка про черный юмор

Вот лето, воскресенье, позднее утро. Мама с папой сына отправили в
пионерский лагерь - расслабляются вдвоем душой и телом. Она на кухне
завтрак готовит, огурчики режет, он в комнате пол натирает - обычная
однокомнатная квартира. Одинцовский проспект, верхний этаж, окна настежь
распахнуты. Внизу озеро блестит, народ загорает. А жара стра-ашная стояла.
И они как встали, так голые и ходят. Еще вполне нестарые, наслаждаются
свободой.
Трет он паркет, потеет, мышцами поигрывает, а пиво в холодильничке,
вода в ванной, жена голая на кухне, - музыка играет.
А под окном тихо сидел их сиамский кот. Балдел от духоты, сквознячок
ловил.
Ну, а поскольку муж голый, все его хозяйство в такт движению
соответственно раскачивается. И кот сонным прищуром это движение лениво
следит...
Сиамские кошки вообще игривые. У них повышенно выражен охотничий
инстинкт.
Муж, маша щеткой по ноге и своим прочим, придвигается ближе, ближе,
кот посмотрел, посмотрел, неприметно собрался - и прыг на игрушку! Когтем
цоп! - поймал.
Муж от неожиданности и боли дернулся, поскользнулся голой пяткой на
натертом паркете, на каплях пота, щетка с другой ногой вперед вылетела - -
и он с маху затылком да об пол: бу-бух!
Жена слышит из кухни - стук.
- Саша, что там у тебя?
Никакого ответа.
- Сашенька, - зовет, - что там у тебя упало?
Что упало. Ага; Железный Феликс споткнулся. Полная тишина. А когда,
надо заметить, человек так навзничь башкой падает - звук деревянный,
глухой, как чурка.
Пошла она посмотреть. Лежит он, в лице ни кровинки, глаза на лоб
закатились. "Господи! что случилось!.."
Кратковременный рауш. Вырубился. Затылком-то тяпнуться.
Кот на шкаф взлетел, смотрит сверху круглыми глазами - тоже
испугался.
Ах, ох, да что делать; вызывает скорую, брызжет водой, сует нашатырь.
А кот следит, как у нее груди болтаются...
К приезду он кое-как оклемался: зеленый, в холодном поту, тошнота и
головокружение; классическая картина сотрясения мозга. Ну что - надо
госпитализировать.
Заполняет врач карточку, как да что, а жена излагает детали в
трагической тональности: ведь не чужой предмет пострадал.
В новые лифты носилки, известно, не лезут, и тащат они его сверху
вручную. И как глянут они на страдальческую рожу пострадавшего, представят
ситуацию, вообразят себе в лицах эту паркетную корриду с размахиванием
гениталиями и охотником-котом, так их хохот и разбирает. Медбрат икает.
Врач вздрагивает. И нападает на них дикий гогот, истеричное грохотанье, и
отступается врач мимо ступеньки, и они вываливают к черту больного на
лестницу. И он ломает руку.
Тут медики просто подыхают от хохота. Они хватаются за перила,
перегибаются пополам, прижимают животы и стонут без сил. Потом, взрываясь
приступами идиотского непроизвольного смеха, накладывают ему шину и тащат
лечить дальше.
По дороге рассказали шоферу и чуть не въехали в столб. А уж в
приемном был просто праздник души, просили повторить на бис.
Сотрясение небольшое оказалось, но уж в гипсе он походил.

Веллер М. Легенды Невского проспекта