Не нравится Донни, ознакомьтесь со статьёй китайского экономиста Цзяхао Юаня (The Enigma Of China’s Debt Crisis). Текст важный, почти программный — и не только для тех, кто следит за Китаем. Потому что он описывает не просто модель, а порчу самой ткани государства, когда государство притворяется, что управляет, регионы — что развиваются, банки — что считают, а народ — что живёт.
Суть в следующем: Китай залез в такие долги, что даже не пытается их гасить — только отсрачивает. Объявили «план снижения долга» на 10 триллионов юаней (1,36 трлн долларов). Но по факту это не спасение, а косметика. Власти разрешают регионам выпускать ещё больше облигаций, чтобы перекрыть старые долги — только теперь это «долг с китайской спецификой»: был скрытым, станет официальным. Профит — только в том, что ставка по нему ниже.
Проблема в другом. Большая часть этих долгов даже не числится официально. Это «имплицитный» долг — через так называемые GPC (государственные платформы). Их создавали после кризиса 2008 года, чтобы «обойти» запрет на превышение бюджетов. Грубо говоря: местный чиновник делает фейковую компанию, та берёт кредит, строит мост, получает налоговые льготы, берёт ещё кредит — и пошло-поехало. По данным Юаня, реальный долг — не 40, а 100 трлн юаней. Это не экономика — это финансовый фугас.
Почему это случилось? Потому что Пекин после реформы 1993 года стал забирать себе 50% налогов, оставив регионам обязанность финансировать 80% расходов. Чиновник в провинции вынужден был врать и брать кредиты, чтобы показать рост ВВП. Иначе — не повышение, а отставка. Всё шло по накатанной: чем больше строишь — тем выше цена на землю, тем больше её продаёшь, тем выше доход, тем больше можно строить. И вот теперь эта схема трещит, потому что земля больше никому не нужна.
Доходит до абсурда. В 2024 году 35 из 37 провинций Китая ушли в дефицит. Гуандун — минус 28 млрд долларов. Пекин — минус 12. Сычуань — минус 56. А чтобы закрыть дыру, местные власти штудируют дела 30-летней давности и штрафуют бизнес на миллиарды. Иногда — арестовывают «не местных», чтобы не портить статистику по своим. Налоговая и суд — это уже не институты, а карательный инструмент сборов.
Цзяхао Юань приводит образ: маленький город, где каждый должен друг другу по 100 юаней, и всё встало. Приходит турист, оставляет 100 юаней — цепочка оживает. Но если ресторанщик не отдаёт долг мяснику, а идёт спекулировать на фондовом рынке — все умирают. Вот и в Китае: вопрос не в триллионе, а в том, попадут ли деньги в реальную экономику. Или снова уйдут в спекуляции и карманы чиновников.
Вишенка на торте — справедливость. Китайцы тоже начали раздавать субсидии. Только не людям, а чиновникам. Зарплаты госслужащим растут, миллиарды распределяются в «верх», а миллионы мигрантов живут без регистрации и доступа к медицинской помощи. Потому что система прописки (хукоу) делает их внутренними гастерами, платящими налоги, но не имеющими прав.
Это не просто долг. Это институциональный тупик. Низам — нельзя зарабатывать, верхам — страшно отпускать. Всё держится на фикции: государство делает вид, что управляет, регионы — что развиваются, банки — что считают, а народ — что живёт. Юань говорит: Китай — это город с машиной, летящей по трассе с пробитым колесом. Тормозить поздно, ехать страшно.
(с)
Солидарен с твоим минфин гаражом, всеми силами жду 100-110-120 и чем больше, тем лучше. Просто мечтаю за всю капающую белку закупаться полновесным, но значительно подешевевшим росрублём!
