Приветствую вас, братия и сестры, сыны и дщери мои.
Поведать хочу вам, как живется мне в районе новом, районе знатном, нагим мужем украшенным. Живу уж год как, поболей даже. Всяко жилось мне да не жалоблюсь я, небо помогает да не дают честному человеку пропасть. Живу как все люди, еду и воду вкушаю, птичкам да солнцу радуюсь. Все бы хорошо, да лоджии наши окоянные всю душеньку обгадили, все помыслы благие прогнали. И нету жития нам спокойного, доколе будем поднимать мы головушки наши в арке ветренной проходя. Головушку поднимаю и молюсь небу да ветрам, чтобы отвели от меня сегодня они створку падающую, небо да чтоб дланью отвело в сторону, ветер да чтоб сдул в сторону от меня проходящего. Боюсь я еще за отроков наших малых несмышленых, не знают они молитв ветрам и небу, не сберегутся они, коли рамы летать начнут снова, загубят ростинку молодую зазря.
Знатные колдуны богатые, взявшие себе имя себе А100, обвешались оберегами тряпичными, сетями плетеными. И вешают сети эти, аки пауки поганые, приспешники ихние, за деньги купленные. И нет у колдунов этих ни правды, ни совести. Зазывают людину всякую с паспортом в логово ихнее к таинству ихнему причаститься, бумаги коварные подписать, дабы остекление на лоджии поменяли. Да не желает нутро их корыстное людям деньги возвращать за ремонты сделанные, за времюшко потраченное, за сапоги истоптанные. Да не желает нутро их хитрое людям правду сказать про экспертизу проведенную, про конструкции бракованные, про детали ненадежные, про установку неправильную. Не желает нутро их горделивое признать вину свою да покаяться людям праведным в ноженьки да прощения у них вымолить за обманы свои бесчестные.
Так и живем мы в царствии нашем, по одну сторону люди праведные, по другую колдуны нечестные. Наверху аки птица милая - я, а внизу у подножия обитель лжи да речей сладких. Льются реки словесные в уши люду зашедшему. Как русалки уводят они своими песнями на погибель веру в людское и доброе. И всячески утаить хотят зло от люда честного, отвести взор его от проблем больших. И борятся братия, и борятся сестры, и мужья их, и жены их. Да силы не равны, потому как единства нет, как у армии колдовской. Победить не могут, потому как войны ведут межусобные, гордыню свою тешат, а воеводы ратного нет. Воеводы, что сомнет войско темное и вонзит кинжал правды в сердце коварное и отвоюет людям людское. Была надежда на воина нового иноземного нанятого, описал он себя речами красными, обвешал себя холстами знатными, да сманил за себя голоса отдать народ горемычный. Да неоправдал он надежд людских, самодуром знатным оказался, не верит в вечно синее небо, не помогает люду честному, а только руки тянет до казны людской да указы безграмотные раздает. Ох и хватим горюшка с ним, ох и прольем слезы горькие, попомните.
Так и живу я в покоях своих. Все бы хорошо, да лоджии наши окоянные всю душеньку обгадили и надежда моя на вечно синее небо только.