Турция: отдых, отели, отзывы

На выходе белоруса попросили показать рюкзак. Увидев, что внутри товары той же марки, охранники обвинили его в краже и начали грозить полицией. Тогда мужчина предложил посмотреть записи камер видеонаблюдения, однако этого никто не сделал.

— Саша говорил: «Давайте, вызывайте полицию». Надеялся, что та приедет, посмотрит камеры и его отпустят. Чего бояться? Я вот тоже слышал, что полиция в Турции адекватная, — рассказывает Егор.

Однако прибывшие сотрудники не знали английского и не поняли, что говорит белорус. В итоге мужчину забрали и «оформили в тюрьму». На следующий день в суде прошло заседание, где решали, нужно ли оставить его за решеткой до суда или можно ограничиться подпиской о невыезде.

— Из доказательств в деле была фотография, что он заходил в магазин, и показания полиции об инциденте, — говорит собеседник. — Так как у него постоянного адреса [в Турции] нет, то и отпускать не было куда. Поэтому его отправили в тюрьму.

«Он сидел в тюрьме просто так»
Сперва Александр не понимал ни за что попал за решетку, ни как долго предстояло там пробыть. Через пару дней ему пришло решение о депортации — хотя заседания суда еще не было. Вскоре назначили и дату. Мужчина провел в заключении несколько недель до того, как его дело рассмотрели.

Как белорус позднее рассказывал приятелю, тюрьма состояла из множества закрытых блоков, которые напоминали двухэтажные дома. В каждом была «гостиная», кухня, санузел и по семь спальных комнат. В центре — внутренний дворик, открытый в дневное время.

Александр отмечает, что кормили там хорошо: давали турецкие блюда — супы, рис, мясо, рыбу, овощи, фрукты и десерты. Приносили чаны с едой, и люди сами делили пищу. Все личные вещи забирали, пользоваться телефоном можно было с ограничением по времени. Из развлечений — шахматы, ТВ и футбол раз в неделю, а вот азартные игры — под запретом.

Александр после жаловался Егору, что его блок был переполнен, в нем постоянно находилось более 70 человек. Часть из них спала на кроватях в спальнях, остальные 20−30 — на полу в гостиной. Конфликты случались постоянно.

— Он говорил, что люди сидели долго, им было скучно, — описывает собеседник. — Но драк почти не было. Там с этим строго, везде камеры: подрался — и, считай, срок увеличил. Никакого главного не было. Демократия. В принципе, мирные все. Обычные люди.

По наблюдениям Александра, большинство сокамерников попали за решетку из-за наркотиков. Кого-то задерживали при перевозке запрещенных веществ в багаже или «в себе».

К моменту суда у белоруса уже был адвокат. Тот предложил пойти на хитрость и во всем признаться, чтобы скорее выйти на свободу.

— Суть такая, что до суда они (турецкие силовики. — Прим. ред.) даже и не искали никаких доказательств. Адвокат сказал, что Саше нужно признаться в краже, иначе суд перенесут и будут разбираться. А так из-за того, что жалобы нет, кражи нет, ущерба нет — его просто отпустят, — описывает собеседник.

Так и оказалось. Записи с камер магазина на суде не смотрели. Прокурор предложил отпустить мужчину, и судья объявил, что тот свободен.

— То есть он сидел в тюрьме просто так, — резюмирует Егор.

Однако освобождения не последовало. Александра отвезли обратно в тюрьму и освободили. Но сразу направили в миграционный центр для тех, кому предстоит депортация.

«Уехать нафиг из этой страны и никогда не возвращаться»
В миграционном центре Александр провел несколько дней. В разговоре с другом уже потом отмечал, что это место сильно отличалось от обычной тюрьмы. Также действовала блочная система, в каждом блоке находилось примерно по 200 человек. Особых правил не было, разрешено свободно ходить по своему блоку.

— Был магазин, который работал пару часов в день, и телефонные автоматы — звонить можно было до отбоя. Отбой в десять, всех закрывают. У телефона всегда очередь, — вспоминает Егор впечатления друга.

А вот кормили хуже, чем в обычной тюрьме: еду паковали порциями, которые нельзя было назвать сытными.

Как понял Егор из рассказов Александра, некоторые жили в этом центре подолгу — не хотели покидать Турцию и выжидали срок, необходимый для легализации. По словам друга Егора, были и случаи депортации «ни за что».

— Парень летел через Турцию транзитом. Сломана нога, в билете [указано, что ему нужна инвалидная] коляска. На транзите не дали ее. В общем, на него стала кричать сотрудница, в итоге он тоже. Пять дней в депортационной тюрьме и депорт, — приводит пример собеседник. — Еще случай: мужчина и его мама летели транзитом. Перерегистрировать надо было багаж. После паспортного контроля забрали обоих. Оказывается, он пять лет назад не оплатил штраф в Турции. Суд сразу и депорт. Причем и его, и маму. При чем тут мама?

По словам Егора, сначала другу обещали оплатить обратный билет. Но после настояли, чтобы он заплатил сам. Когда пришло время покидать страну, у белоруса в аэропорту несколько раз проверили вещи.

— Саша жаловался на «шмон», — вспоминает собеседник. — Сотрудники выбрасывали вообще все, что им не нравилось. Типа «вы депортируемый пассажир, а значит, это и это нельзя». И не волнует. Выбросили его дорогую кемпинговую палатку и титановую кружку.

Сотрудник местных спецслужб сопроводил белоруса до посадочного «рукава» самолета. А дальше он был уже свободен.

Егор говорит, что другу можно было выбрать любое направление. Однако тот не знал, будет ли в его паспорте отметка о депортации. А если будет — сможет ли он с ней въехать в другую страну. Поэтому выбрал Беларусь как наименее рискованный вариант. Кстати, штамп о выезде ему в итоге поставили «самый обычный».

Почему иностранца вообще решили депортировать, если суд его отпустил? Формально мужчину признали «лицом, представляющим угрозу с точки зрения общественного порядка, или общественной безопасности, или общественного здоровья». Была возможность обжаловать решение, но он не захотел этим заниматься.

— Он говорил, что хотел уехать нафиг из этой страны и никогда не возвращаться, — объясняет Егор и добавляет, что на разбирательство с этим делом у друга ушло около двух тысяч долларов. В том числе на оплату услуг адвоката и обратный билет.

При этом письменного запрета на въезд в Турцию белорус так и не получил. Рискнет ли когда-нибудь снова туда отправиться?

— Я думаю, нет, — считает Егор. — Он говорил, что в ближайшие годы, скорее всего, не поедет.