Стихи, поэзия, проза (поиск стихов и авторов)

Сегодня людей, само собой больше волнуют материальные ценности.Жаль конечно, что такая ветка осталось без внимания...

В свое время очень любил творчество Александра Галича, читал его в школе в самиздате - за Галича легко можно было вылететь из комсомола или даже попасть на химию.Запретный плод всегда сладок, наверное поэтому и приросло на всю жизнь.

ПРИЗНАНИЕ В ЛЮБВИ

"Люди, я любил вас - будьте бдительны!"

Юлиус Фучик

(Любимая цитата советских пропагандистов)



Я люблю вас - глаза ваши, губы и волосы,

Вас, усталых, что стали, до времени, старыми,

Вас, убогих, которых газетные полосы

Что ни день - то бесстыдными славят фанфарами!

Сколько раз вас морочили, мяли, ворочали,

Сколько раз соблазняли соблазнами тщетными...

И как черти вы злы, и как ветер отходчивы,

И - скупцы! - до чего ж вы бываете щедрыми!

Она стоит - печальница

Всех сущих на земле,

Стоит, висит, качается

В автобусной петле.

А может, это поручни...

Да, впрочем, все равно!

И спать ложилась к полночи,

И поднялась - темно.

Всю жизнь жила - не охала,

Не крыла белый свет.

Два сына было - сокола,

Обоих, нет, как нет!

Один убит под Вислою,

Другого хворь взяла!

Она лишь зубы стиснула -

И снова за дела.

А мужа в Потьме льдиною

Распутица смела.

Она лишь брови сдвинула -

И снова за дела.

А дочь в больнице с язвою,

А сдуру запил зять...

И, думая про разное, -

Билет забыла взять.

И тут один с авоською

И в шляпе, паразит! -

С ухмылкою со свойскою

Геройски ей грозит!

Он палец указательный

Ей чуть не в нос сует:

- Какой, мол, несознательный,

Еще, мол, есть народ!

Она хотела высказать:

- Задумалась, прости!

А он, как глянул искоса,

Как сумку сжал в горсти

И - на одном дыхании

Сто тысяч слов подряд!

("Чем в шляпе - тем нахальнее!"

Недаром говорят!)

Он с рожею канальскою

Гремит на весь вагон:

- Что с кликой, мол, китайскою

Стакнулся Пентагон!

Мы во главе истории,

Нам лупят в лоб шторма,

А есть еще, которые

Все хочут задарма!

Без нас - конец истории,

Без нас бы мир ослаб!

А есть еще, которые

Все хочут цап-царап!

Ты, мать, пойми: неважно нам,

Что дурость - твой обман.

Но - фигурально - кажному

Залезла ты в карман!

Пятак - монетка малая,

Ей вся цена - пятак.

Но с неба каша манная

Не падает за так!

Она любому лакома,

На кашу кажный лих!..

И тут она заплакала

И весь вагон затих.

Стоит она - печальница

Всех сущих на земле,

Стоит, висит, качается

В автобусной петле.

Бегут слезинки скорые,

Стирает их кулак...

И вот вам - вся история,

И ей цена - пятак!

Я люблю вас - глаза ваши, губы и волосы,

Вас, усталых, что стали, до времени, старыми,

Вас, убогих, которых газетные полосы

Что ни день - то бесстыдными славят фанфарами!

И пускай это время в нас ввинчено штопором,

Пусть мы сами почти до предела заверчены,

Но оставьте, пожалуйста, бдительность "операм"!

Я люблю вас, люди!

Будьте доверчивы!

Как это не страшно, но похоже и сегодня актуально.

С возрастом приходит грусть...

Настигает, как расплата-

Грешен ты или же нет,

Прав или же виноватый.

Все едино ей. Она

Спрятаться не даст, слукавить.

Ждет, когда же вновь тоска,

Ей позволит балом править.

Опыт- верный мой партнер.

Он давно не верит в чудо,

Гордо смотрит свысока-

Снисходительный зануда.

И печальный полонез

Вряд ли будет тешить ухо,

На унылых лицах всех

Лишь усталость и разруха:

От крушения надежд,

От подмены идеалов,

От завистников, невежд,-

В жизни было их немало.

И все чаще мне на бал

Шлют немое приглашенье.

С возрастом все меньше сил

Гнать такое настроение...

Восхищаться, ликовать...

Как же это получилось,

Что с годами лишь грустить

Безупречно научилась?...

Я приеду и снег принесу на плечах,

стану долго курить, буду долго молчать.

Отмолись, моя жизнь, отболи, отомри,

обреви, моя доченька, ночи мои,

оборви меня, мама, на усталой строке,

на смертельной тоске, на седом волоске…

Так случилось, так вышло, так выпало мне –

за дорогу домой, за полеты во сне –

ваши жизни корежить, вашей болью платить.

Я приехал,

давайте молчать и курить!..

Я приехал, но, господи, как нелегко:

до себя не дошел и до вас далеко,

и полы мне скрипят, и химеры поют…

Насвисти мне, кофейник, домашний уют,

нашуми мне, жена, я и этому рад…

Прокляни меня, сын,

обними меня, брат…

Тарасов Виктор Васильевич родился 18 февраля 1964 года в городе Новокузнецке. В октябре 1983 года был призван в Вооружённые Силы СССР. Служил в войсках специального назначения. Через полгода был направлен в Афганистан. Погиб в бою 21 апреля 1985 года. Награждён орденом Красной Звезды (посмертно).

Во всех его стихах как бы предчувствие скорой смерти.Может он сам ее накликал, а может предвидел...Тем не менее очень люблю его творчество.

Ну, вот и первые осенние приметы,

Холодный монотонный плачь дождя.

Цветной листвой и ветром спеты

Последние куплеты сентября.

И сны осенние тревожить душу стали.

Один и тот же бесконечный сон –

В руках граната, журавли кричали,

Взрыв, тишина и материнский стон.

-------------------------------------------------------------

МАМЕ.

Вот и все. Отшумели дожди.

Отгремели последние грозы.

Догорели, исчезли ночные огни,

Как иссякли твои материнские слезы.

Ты рукою своей, грубоватой от дел,

Как ребенка меня уж не будешь ласкать.

Видно это и есть материнский удел

Повзрослевших сынов в дальний путь провожать.

Быстро жизненный путь для тебя пролетел.

Жизнь не жаль потерять для других.

Видно это и есть материнский удел

Быть бессмертием в детях своих.

---------------------------------------------------------

Остановить бы время, отдышаться,

Не торопясь, подумать обо всем.

Кто мы такие, чтоб на свет рождаться,

Зачем пришли, и для чего живем?

Кто я такой, что я средь вас такое?

Понять мне трудно самого себя.

Чего хочу, борьбы или покоя?

Жить без любви, иль умереть любя?

------------------------------------------------

Если слез ты не лил от обиды и зла,

Если с горя и боли не плакал ни разу,

Значит, ты не любил никого никогда,

Принимая любовь за красивую фразу.

Если кожу ты с рук никогда не срывал,

Если ссадин и крови не видел на теле,

Значит, ты не боролся, не рисковал,

Сам себя не познал на рискованном деле.

Если прожил ты жизнь для себя самого,

Схоронясь от забот в элегантной квартире,

Значит, жизнь ты прожил, не поняв ничего,

Значит, ты и не жил в этом сказочном мире.

-----------------------------------------------------------

Ты вдалеке, тебя уж нет,

Как больно осознать потерю,

Тебя уж нет, а я не верю,

Что нет тебя, что смыт твой след.

Я долг свой памятью плачу,

О днях потерянных жалея, v И даже если захочу,

Не в силах изменить тебе я.

Высшая Мера

Это высшая мера цинизма, когда больше не веришь в сказки

И не ищешь ласки у женщин, раздувая парусом грудь.

Равнодушно шагая по жизни, уступаешь дорогу хамам

Им, убогим, ведь очень хочется на тебя свысока взглянуть

Это высшая мера свободы - промолчать, если все уже сказано

И бродить по заснеженной улице, оставляя следы и грусть

Пить и петь только то, что нравится. Все долги раздать до последнего,

И лежать, накрывшись подушкой, повторяя: «Когда я вернусь…»

Эта высшая мера верности – не молить о любви потерянной,

И не клясться, что все исполнится, и не ждать, что воздастся сполна.

Но работать не днями – неделями, и испить все, что жизнью отмеряно

И идти за последней надеждой, той, что только тебе видна.

А когда мы устанем ссориться, и нам станут смешны отличия

Между истиной и иллюзией, той, что снова куда то зовет

Разбредаясь куда неведомо, позабыв остатки приличия

За желанною высшею мерой поползем на свой эшафот

Найти подтекст...И на одном дыханье,

Сломав придуманные правила игры,

Сорваться с места и лететь на зов в дурмане

Такого слабого предчувствия любви!

Забыв о том, что властвовать собою

Учила жизнь не год нас и не два.

...Дай Бог нам никогда не сдать экзамен,

Как прятать чувства в безразличные слова!

Стою в метро, и чей-то голос слабенький

Из-за спины несет непрошеную грусть:

«Чего он плачет, мама, этот взрослый дяденька?»

А я не плачу так, я так теперь смеюсь…

Тонко.

А.Галич Письмо в семнадцатый век.(незадолго до эмиграции из Советского союза)

Уж так ли безумно намеренье -

Увидеться в жизни земной?!

Читает красотка с картины Вермейера

Письмо, что написано мной.

Она - словно сыграна скрипкою -

Прелестна, нежна и тонка,

Следит, с удивленной улыбкою,

Как в рифму впадает строка.

А впрочем, мучение адово

Читать эти строчки вразброд!

Как долго из века двадцатого

В семнадцатый почта идет!

Я к ней написал погалантнее,

Чем в наши пишу времена...

Смеркается рано в Голландии,

Не падает снег из окна.

Госпожа моя! Триста лет,

Триста лет вас все нет, как нет.

На чепце расплелась тесьма,

Почтальон не несет письма,

Триста долгих-предолгих лет

Вы все пишете мне ответ.

Госпожа моя, госпожа,

Просто - режете без ножа!

До кого-то доходят вести,

До меня - только сизый дым.

Мы с дворовой собакой вместе

Над бегучей водой сидим.

Пес не чистой породы, помесь,

Но премудрый и славный пес...

Как он тащится, этот поезд,

Триста лет на один откос!

И такой он ужасно гордый,

Что ему и гудеть-то лень...

Пес мне ткнулся в колени мордой,

По воде пробежала тень.

Мы задремлем. Но нас разбудит

За рекой громыхнувший джаз...

Скоро, скоро в Москву прибудет

Из Голландии дилижанс!

Вы устали, моя судьба,

От столба пылить до столба?

А у нас теперь на Руси

И троллейбусы, и такси.

Я с надеждой смотрю - а вдруг

Дилижанс ваш придет на круг?

Дилижанс стоит на кругу...

Дилижанс стоит на кругу...

Дилижанс стоит на кругу -

Я найти его не могу!

Он скоро, скоро, скоро тронется!

Я над водой сижу опять.

Направо - Лыковская Троица,

Налево - дача номер пять.

На этой даче государственной

Живет светило из светил,

Кому молебен благодарственный

Я б так охотно посвятил!

За все его вниманье крайнее,

За тот отеческий звонок,

За то, что муками раскаянья

Его потешить я не мог!

Что славен кличкой подзаборною, *

Что наглых не отвел очей,

Когда он шествовал в уборную

В сопровожденьи стукачей!

А поезд все никак не тронется!

Какой-то вздор, какой-то бред...

В вечерний дым уходит Троица,

На даче кушают обед.

Меню государственного обеда:

Бламанже.

Суп гороховый с грудинкой и гренками.

Бламанже!

Котлеты свиные отбивные с зеленым горошком.

Бламанже!!

Мусс клубничный со взбитыми сливками.

Бламанже!!!

- Вы хотите

Бля-ман-же?

- Извините,

Я уже!

У них бламанже сторожат сторожа,

Ключами звеня.

Простите меня, о - моя госпожа,

Простите меня!

Я снова стучусь в ваш семнадцатый век

Из этого дня.

Простите меня, дорогой человек,

Простите меня!

Я славлю упавшее в землю зерно

И мудрость огня.

За все, что мне скрыть от людей не дано -

Простите меня!

Ах, только бы шаг - за черту рубежа **

По зыбкому льду...

Но вы подождите меня, госпожа,

Теперь я решился, моя госпожа,

Теперь уже скоро моя госпожа,

Теперь я приду!..

Я к Вам написал погалантнее,

Чем в наши пишу времена.

Смеркается рано в Голландии,

Но падает снег из окна.

А может, и вправду пора?

И пробил наш час расставаться?

Могло быть, могло быть...Увы.

Мне кажется, надо прощаться.

Твой номер из книжки убрать,

С ним вырвав листочек бумаги.

Мелодию цифр позабыть-

Манящий, магический шлягер.

Себя убаюкать во лжи,

Лечь спать, как ни в чем не бывало.

И молча лить слезы во сне.

Под давящим грудь одеялом...

А мне вот как-то по душе следующие строчки:

Давай мы жен с детьми отправим в Сочи.

И, чокаясь в хрустальный колокольчик,

Мы будем молча пить и улыбаться,

Как два глухонемые иностранца.

Мы продадим еврею-букинисту

Какого-нибудь Маркса или Смита

И купим трёхлитровую канистру

Чистейшего этилового спирта.

Мы будем пить за вечер и за утро,

За холостых, женатых, разведённых.

За всех, из "нетто" перешедших в "брутто",

Мы молча будем пить не разведенный.

Чтобы уснуть за рюмкой на рассвете

Под шум гудков рабочего квартала.

И сны, какие сняться только детям,

Накроют нас табачным одеялом.

Мы будем спать, упав на бутерброды,

С дурацкими улыбками на лицах.

И, дай нам Бог, проспать плохие годы

И, в лучшие проснувшись, похмелиться.

В.Вишневский

Есть даже у любви свои законы.

Пасьянс судеб - о, неисповедим.

Еще вчера мы были не знакомы,

Еще вчера мы были не знакомы!

А ныне знать друг друга не хотим.