Позор Алексея Ваганова,или О том, как известный белорусский бизнесмен, воспользовавшись Указами президента Республики Беларусь №138 и №280, приобрел в собственность борисовский экс-колхоз «Гвардия» и довел его до ручки, а людей — до нищеты.
Ухолода в Большой Ухолоде
Вначале все выглядело радужно. В 2004 году Совет министров во главе С.Сидорским, Минский облисполком под началом Н.Домашкевича, Министерство сельского хозяйства и продовольствия, местная вертикаль рьяно взялись за воплощение в жизнь Указов президента Республики Беларусь А.Лукашенко за номерами 138 и 280. Все нерентабельные сельские хозяйства решено было продать, как говорится, с молотка, за копейки, а точнее — всего за 20 процентов от стоимости чистых активов.
И желающих подставить плечо родному президенту и не менее родному правительству нашлось немало. Столичный бизнесмен, генеральный директор ЗАО “Лада ОМС Холдинг” Алексей Ваганов с радостью приобрел хозяйство на берегу реки Березина. Улыбаясь, он делился своими грандиозными планами: рядом трасса Брест—Москва, построим молочный завод, наладим производство продукции из птицы и будем все это поставлять не только в Минск, на местный рынок, но и в российскую столицу, где немало друзей.
Ах, мечты, мечты... Куда вы сплыли по Березине, на какой километр автотрассы вас занесло? Сегодня в деревне Большая Ухолода Борисовского района, где раньше был небезызвестный колхоз “Гвардия”, а теперь базируются общество с ограниченной ответственностью “ОМС Агро” и ЗАО “Птицефабрика ОМС”, действительно большая ухолода и ограниченная ответственность (считай, полная безответственность) новых хозяев за свои дела и поступки.
...Я иду к птицефабрике, на пути — двухэтажное строение. Сразу чувствуется, что здесь давно нет хозяина: плитка во многих местах осыпалась, строение кажется нежилым. Но вот я ступаю на крыльцо, на нем грохочет генератор. “Для чего он? — размышляю я. — Может, ремонт ведется?” Думал, ответ на это получу у исполняющего обязанности директора фабрики Николая Радюка. Но Николай Евгеньевич, мне сказали, уехал бензин “выбивать”, появится не скоро. Поэтому наугад заглядываю в один из кабинетов, может, там мне внесут ясность насчет деятельности (или бездеятельности) крупного минского бизнесмена, подвизавшегося в одно время в политике, Алексея Ваганова. Да и хотелось из первых уст разузнать о жизни здешних людей.
Главный экономист ЗАО “Птицефабрика ОМС” Наталья Шахманова встретила меня приветливо, за стол усадила. И тут я замечаю: молодая девушка в больших валенках и полушубке. К чему бы это — в окно стучит весна, а она в такой форме? Наталья Николаевна на мое любопытство ответила с философским намеком: посидите у нас с часок, сами узнаете. Оказывается, отопления нет, телефоны молчат, нет электричества. Все отключено за долги. И генератор, который грохочет на крыльце, дает ток только до часа дня. Потом его выключают, и все работники конторы расходятся и разъезжаются по домам. А что делать? Работы никакой. Ведь птицефабрика практически пуста. Есть родительское стадо гусей и уток, есть какие-то куры-несушки. Но яиц от них хватает только на оплату кормов. Вот и все производство.
Интересуюсь у Натальи Николаевны:
— Как дальше жить собираетесь?
Отвечает неохотно:
— Мы сами все время спрашиваем: “Чего нам ждать дальше?” Но никто нас пока не обнадежил.
— Насколько я знаю, в 2008-м и даже в начале 2009 года ситуация на фабрике была, можно сказать, сносная. Какой ураган пронесся по ее цехам, по птичникам?
— А вы лучше спросите у нашего Николая Евгеньевича, — уходя от вопроса, советует Наталья Николаевна. Кстати, не только она, но и те работники фабрики, которые заходили в кабинет и с которыми я пытался поговорить по душам, не были словоохотливыми: вы уедете, а нам тут оставаться.
Да и Николай Радюк, я слышал, заявил в коридоре: кто журналиста вызвал сюда, пусть он с теми и беседует.
Но когда мы остались наедине, от вопросов он не уходил.
— Почему все так произошло? Под большой процент брали кредиты, а в прошлом году купили в лизинг два МАЗа, погрузчик, электрокар... Бройлеры у нас нерентабельны. За пар, который был нужен для ошпаривания бройлеров, мы платили в день по три миллиона рублей, а еще электроэнергия, газ — вот все и потянуло. Холодильное оборудование было у нас, но оно уже старое, возможны утечки аммиака. И представители МЧС запретили использовать его. Пока производства у нас, можно сказать, никакого.
— Николай Евгеньевич, однако шесть помещений у вас арендует Смолевичская птицефабрика. От Смолевич до Большой Ухолоды приличное расстояние, одни грузоперевозки чего стоят. Но они работают, у них все получается...
— Они за счет вала получают прибыль. Кроме того, им дается государственный кредит, а нам... Положение не просто тяжелое, а плачевное. Мы сумели 250 миллионов погасить долга и нашли столько же, чтобы купить кур-несушек на Гомельской птицефабрике. Вот за счет этих кур мы сейчас и живем. Если бы нам дали 600 миллионов рублей, чтобы мы смогли купить еще 47 тысяч кур-несушек, то, думаю, положение поправилось бы.
Глубоко вздохнув, Н.Радюк продолжил:
— Есть еще надежда... Мы привлекли итальянские инвестиции. Но нас тормознули перед Новым годом. Дело в том, что птицефабрика выделилась из “ОМС АГРО”. И пока не все документы оформлены как следует, поэтому все и застопорилось. Они (инвесторы. — Авт.) привезли к нам холодильные камеры на миллиард 303 миллиона рублей. Хотели запустить их, оборудовать цех по производству кормов, для которого также закупили оборудование. Мол, все должно быть свое. Но нам сказали: решайте вопрос с документами, вносите ясность, и только после этого можно вести деловые разговоры и вкладывать инвестиции. Пока же установлена только одна камера.
Николай Евгеньевич в очередной раз глубоко вздохнул и сказал в сердцах:
— Я уже даже не знаю, куда бежать, что делать?
После этого я спросил у Радюка:
— А сам Алексей Ваганов бывает здесь?
— Если честно, я его не видел, хоть и работаю здесь три года.
После такой информации, откровенно говоря, не хотелось больше мучить человека расспросами о скорее виртуальных, чем реальных инвесторах, о совести бизнесмена А.Ваганова, который громко и, можно сказать, за бросовую цену купил сельхозпредприятие у государства, но забыл к нему дорогу.
Агротупик
После встречи с Николаем Евгеньевичем я последовал его совету и поехал к тому, кто, разочаровавшись в силе власти, обратился за помощью в “Народную Волю”. Читатели помнят крик души рабочей ЗАО “Птицефабрика ОМС” Зинаиды Гараденко, боль, которой была пронизана каждая строка ее письма, опубликованного в газете 23—25 февраля с.г. под заголовком “Нам что, помирать?..”. Как я убедился, она рассказала чистую правду о ситуации на фабрике.
Замечу, не видя просвета, она за несколько дней до моего приезда в Большую Ухолоду уволилась с птицефабрики. Уволился и ее муж.
— Люди бегут с предприятия, как крысы с тонущего коробля, — сетует женщина, — нет перспективы. Почти все птичники закрыты, распродано все, что имело хоть какую-то ценность, на предприятии настоящий бардак. Все поменялось в худшую сторону, когда птицефабрика перешла в руки минских бизнесменов. А ведь раньше “Гвардия” хоть как-то, но держалась.
— А кем вы работали, Зинаида Семеновна?
— Я работала в охране. Служба суровая: ни дров, ни воды, ни отопления, ни электрического света. И получала я на руки в месяц 340 тысяч рублей. А другим и того меньше начисляли. Мы вызывали телевизионщиков из программы “Времечко”. Наши девчата показывали им расчетные листки. Например, женщина, мать-одиночка, получила за месяц 124 тысячи рублей. Она спрашивала журналистов: как мне за эти деньги прокормить двух несовершеннолетних детей? Женщину снимали крупным планом, снимали ее расчетный листок. Но в кадр это не попало.
А думаете, мне и всем другим легче было? С октября месяца не получали зарплату, пять месяцев, как жить? Ведь у нас семьи, за квартиру надо платить, за отопление, кредиты надо возвращать. А мы с мужем работали на птицефабрике вдвоем, и нас обоих беда эта коснулась. И сын помочь не может: у него двое деток и жена в декрете, у него самого денег не хватает. Я в долги залезла, что-то продала. И только сейчас, когда нам заплатили за три месяца, начала рассчитываться с людьми.
— Вы уволились и как думаете жить дальше?
— Мне осталось пять месяцев до пенсии. И я не знаю, что мне делать. Я оказалась в очень трудном положении: и ни туда, и ни сюда. На птицефабрику я уже, конечно, не вернусь, пойду на биржу становиться, может, там мне что предложат. Людей много с фабрики ушло. Раньше трудилось более 200 человек, сейчас — половина от того количества. И никого не держат, хочешь уходить — уходи. Разве новому хозяину мы нужны, разве у него голова болит о нас? Может, такая ситуация ему даже выгодна. Почему я так думаю? А вот сами рассудите: на фабрике беда, рачительный хозяин давно бы примчался, стал наводить порядок, а у нас никто не помнит, когда его здесь видели.
— И вы ни разу не видели Ваганова?
— Нет, хотя и три года проработала. Говорят, он о себе очень высокого мнения. Ветераны вспоминают: где-то в 2004 году приехал в Большую Ухолоду в длинном пальто, такой весь из себя, самоуверенный... Люди наши были против того, чтобы продавать хозяйство какому-то “варягу”. Сказали об этом районному начальству. Начальство пообещало провести переговоры. Ваганов услышал и сразу в позу: что, я еще буду с кем-то вести переговоры?
Собственно, кто мы ему? У него, может, миллиарды долларов крутятся, а мы нищие. Мы ему никто. И деньги мы вырвали у него потому, что начали писать во все инстанции. Кстати, писали мы жалобы в местные профсоюзы, в прокуратуру, в райисполком, Министерство труда и социальной защиты, писали коллективные письма в Администрацию президента, самому президенту. Но там нас не услышали... Высшая инстанция отсылала наши обращения низшей, низшая — еще более низкой. В конечном счете получали отписку: мол, задолженность по зарплате действительно есть, но сделать ничего не можем, обращайтесь в суд. И спасибо газете “Народная Воля”, что напечатала наше письмо, я его писала, считайте, от имени всего коллектива. Только после публикации началось какое-то движение, и к 8 Марта выплатили нищенскую зарплату за прошлый год. За январь, февраль и первую половину марта пока разговора нет. Люди слышат одно: денег нет и не будет в ближайшее время.
— А что говорит районное начальство?
— Оно обещало: потерпите немного, мы решим вопрос. Но не решило и вряд ли решит. Замкнутый круг получается. Нет хорошего руководителя, старательного, инициативного, прозорливого — и все. Возьмите Смолевичскую птицефабрику. Шесть птичников наших взяли в аренду. У них бройлеры идут хорошо. Им, выходит, выгодно в такую даль возить к нам птицу, выращивать, затем назад отправлять... А у нас свои птичники, свой инкубатор, свой колбасный цех, свой убойный. Если бы у собственника была заинтересованность развивать производство, поддерживать людей — все бы ладилось. Когда я пришла на птицефабрику, все помещения были заполнены птицей, работали все цеха. А сегодня одни долги... Кто их наделал, кто умудрился за год довести коллектив до нищеты? Думаю, без воровства, без каких-то махинаций не обошлось, все говорят об этом.
Я не придал значения последним словам Зинаиды Гараденко, подумал: может, сгоряча сказала обиженная женщина... Но когда пришел в Борисовский райисполком и встретился там с заместителем начальника управления по сельскому хозяйству и продовольствию, начальником отдела экономики и рыночных отношений Ниной Храмцовой, то невольно вспомнил их. Нина Аркадьевна прямо заявила: “Здесь надо разбираться прокуратуре!”
— Почему вы так считаете? — спросил у нее.
— Еще в 2008 году они нормально работали, выручка хорошая была. Но в 2009 году птицефабрика неожиданно отделилась от “ОМС АГРО”. У нее появился новый инвестор, хотя опосредованным инвестором по-прежнему остался Ваганов. И руководителем предприятия остался его ставленник —Анатолий Алексиевич. Но обратите внимание, с чего они начали? Они начали работу с чистого листа. То есть все долги фабрики остались висеть на “ОМС АГРО”. Все это позволило им брать кредит в банке на покупку молодняка и приобретение комбикорма, позволило брать в долг комбикорм, поскольку формально задолженности не было. Но вот настал 2009 год. Январь, февраль они еще продержались. А дальше надо было рассчитываться за то, что купили, а рассчитываться было нечем. В банк не пускают — просроченный кредит, всем поставщикам комбикормов задолжали, за молодняк птицы надо платить, а они не заплатили. И все: постепенно, постепенно производство начало падать. К концу августа — началу сентября у них осталось только родительское стадо гусей. Они больше не могли купить ничего: денег не было. Вот у меня, и не только у меня, возникает вопрос: как за год можно было положить предприятие на лопатки? Кризис виноват? Руководство просмотрело? Надо разбираться, и разбираться — компетентным органам.
— По-моему, компетентные органы пока не рвутся в Большую Ухолоду. А что, Нина Аркадьевна, делать местным людям, они ведь страдают?
— Инвестор должен смотреть и думать, что делать. Надо прежде всего погасить долги. И проводить дальнейшую реконструкцию птицефабрики, производить продукцию. Я думаю, что здесь инвестор не должен жалеть денег. Хотя он и отчитывается, что в производство вложил 11 миллиардов рублей, но у меня нет документов, подтверждающих это. Такие документы не представлены. А то оборудование, которое было на момент покупки и после проведенной реконструкции, сегодня числится как задолженность польскому инвестору. И оно находится не на балансе птицефабрики, а на балансе “ОМС Агро”. Почему? Я уже говорила. А у “ОМС Агро” уже два года Хозяйственным судом арестованы все счета.
— Нина Аркадьевна, если такая безвыходная ситуация, такой тупик, то птицефабрику и “ОМС Агро” надо забирать у незадачливого инвестора и снова возрождать “Гвардию”?
— Да, если инвестор не будет оказывать помощь, то, конечно, выход один: забирать хозяйство у него и тогда принимать какие-то решения. Но принимать решение можно только после того, как появится определение о правомочности всех действий руководства и инвестора в течение всего периода существования хозяйства. Если хозяйство более-менее нормально работало в 2008 году, имело выручку, получало кредиты, было платежеспособным, почему они не погасили свои обязательства? И почему к 2009 году пришли, можно сказать, банкротами? Есть причины этому. И компетентные органы могут во всем разобраться. Законно или незаконно там все делалось? И куда выручка уходила?
Я помню, как в 2005 году Алексей Ваганов приезжал в Большую Ухолоду, собрание проводилось, большие перспективы рисовались. Первостепенной задачей у них было развитие птицеводства, чтобы оборотные средства окупить, получить выручку для дальнейшего развития и молочной отрасли, и в целом животноводства. Говорили они и о своих задумках. Грандиозные планы были, но почему-то ничего не получилось. Не получилось ни с “ОМС Агро”, ни с птицефабрикой.
Если в целом говорить об “ОМС Агро”, то в первые годы существования там было много скота продано. И сегодня они не восстановили это поголовье. Есть вопросы по технической оснащенности, по реконструкции животноводческих помещений. Я вам должна сказать, что земли там очень хорошие, плодородные. А техника старая, денег на закупку новой нет, за счет преференций, которые давало государство, ничего не куплено. И там, и там масса вопросов.
И телега без дробин
Много вопросов к хозяину “ОМС Агро”, ЗАО “Птицефабрика ОМС” и у Министерства сельского хозяйства и продовольствия Республики Беларусь. Прежде всего потому, что РУСПП “Гвардия” была собственностью министерства. Но вот гвардейцы начали сдавать свои позиции, естественно, надо было принимать меры. Ставился вопрос, чтобы присоединить их к финансово-устойчивому хозяйству. Видимо, так бы и решился вопрос. Однако появился человек, который пообещал вернуть “Гвардию” в строй передовых, вывести коллектив на боевые рубежи. Это был, как вы уже знаете, столичный бизнесмен, депутат Палаты представителей Алексей Ваганов.
— Как было не поверить такому человеку? — вопрошает начальник отдела внедрения новых форм хозяйствования Главка экономики Министерства сельского хозяйства и продовольствия Республики Беларусь Владимир Красовский.
— В Беларуси насчитывалось в начале 2000 года 1256 убыточных сельскохозяйственных организаций. Такое положение не могло не волновать руководство страны. Поэтому в целях их финансового оздоровления и привлечения инвестиций в сельхозпроизводство был издан в марте 2004 года Указ президента Республики Беларусь №138. В нем предусматривались определенные преференции, отсрочки в уплате налогов, обязательных платежей за употребленные газ, электрическую и тепловую энергию и так далее. А с целью привлечения инвесторов был издан указ №280 о порядке и условиях продажи юридическим лицам предприятий как имущественных комплексов убыточных сельскохозяйственных организаций. Он явился как бы продолжением указа №138. Что здесь важно? Прежде всего инвесторам продавались сельхозпредприятия по льготной цене, за 20 процентов стоимости чистых активов. Но при этом оговаривались условия. Обязательным из них являлось погашение задолженности сельхозорганизаций в сроки, установленные указом, сохранение рабочих мест и обеспечение эффективной деятельности по производству сельскохозяйственной продукции. Отмечу еще один важный момент: в случае невыполнения договоров купли-продажи бывшие собственники обязаны были (и сейчас обязаны) подавать иски в суды о расторжении таких договоров.
Вот над одним из исков мы и ломаем сейчас голову. Суть дела такова: Республиканское унитарное сельскохозяйственное производственное предприятие “Гвардия” относилось по ведомственной подчиненности к Минсельхозпроду. И мы продали его как нерентабельное новому хозяину, а точнее, был заключен договор купли-продажи с “ОМС Агро”, которое учредило совместное предприятие ЗАО “Лада ОМС Холдинг”, где генеральный директор — Алексей Ваганов. Официально сельскохозяйственное предприятие обошлось новому владельцу в один миллиард 394 миллиона 200 тысяч рублей. Это составило всего 20 процентов стоимости активов “Гвардии” по состоянию на 1 октября 2004 года. А стоимость всех чистых активов хозяйства была на то время под 7 миллиардов рублей. Сравните цифры, и вы поймете, за что купил новый хозяин “Гвардию” — в пять раз дешевле. Согласно условиям договора купли-продажи от 24 декабря 2004 года покупатель обязался произвести оплату стоимости предприятия в рассрочку в течение трех лет без индексации, без всякой пени. Срок уплаты истек 31 декабря 2007 года. А хозяин ни рубля не уплатил, не рассчитался за имущественный комплекс. Вот если вы мне должны или я вам, как вы будете на меня смотреть?
Мы обратились в Высший Хозяйственный суд и согласно его решению от 4 февраля 2009 года в пользу Минсельхозпрода с ООО “ОМС Агро” в республиканский бюджет должно быть взыскано 1 миллиард 586 миллионов 692 тысячи 850 рублей. Это сумма основного долга и проценты за пользование чужими денежными средствами. Так сказано в решении. А на самом деле ответчик до сего дня в полном объеме не исполнил решение суда. Он нашел всего сто миллионов, перечислил. И взвалил бремя уплаты долгов на сами предприятия: и на птицефабрику, и на “ОМС Агро”. Получилось, как в той пословице: спасение утопающих — дело рук самих утопающих. А инвестор руки умыл.
С Алексеем Вагановым не раз велись беседы. И до суда, и после. Дает обещание за обещанием: все будет нормально, вот придут инвесторы-поляки, вот придут инвесторы-итальянцы... Велись с ним разговоры на уровне заместителя министра, вызывали мы его сюда. Ну и что? Юлил, бил себе в грудь: исправим ситуацию. И исправил так, что птицефабрика стала, по сути, банкротом, не лучше идут дела и в “ОМС Агро”, а мы, то есть государство, как не видели денег, так и не видим. Короче, воз и поныне там. Хотя какой там воз? Одна телега без дробин.
Согласно статье 420 Гражданского кодекса Республики Беларусь по требованию одной из сторон договор может быть расторгнут по решению суда, если одна из сторон существенно нарушает его. Существенные нарушения налицо. Факты — вещь упрямая. И мы направили руководству ООО “ОМС Агро” предложение о расторжении договора. Оно было послано в конце прошлого года. То есть мы написали: давайте мирно и спокойно разойдемся, так как света в конце тоннеля не видно. Но пойти на мирный вариант с нами не согласились. Поэтому мы будем действовать по-иному. Нас обязывают к этому и законы, и указы президента. Ведь не только при существенном нарушении договора одной стороной мы должны предъявлять иск в суд о расторжении договора купли-продажи, но и при несоблюдении сроков оплаты.
Министерство уже обратилось в Генеральную прокуратуру Республики Беларусь, напомнив статью 66 Хозяйственного процессуального кодекса. Мы ходатайствовали о предъявлении искового заявления о расторжении договора купли-продажи, о котором мы говорим, и возврате предприятия в собственность Республики Беларусь. К сожалению, Генеральная прокуратура отказала нам: мол, она не должна этим заниматься.
Само Министерство сельского хозяйства и продовольствия не имеет возможности оплатить государственную пошлину за подачу в суд искового заявления. Наша организация финансируется за счет средств республиканского бюджета, и на это денег не предусмотрено. Сейчас министерство обратилось в Государственный комитет по имуществу Республики Беларусь, так как оно освобождается от государственной пошлины по судебным делам, связанным с государственной регистрацией недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним. Надеемся на положительное решение.
Возврат Республике Беларусь предприятия как имущественного комплекса РУСПП “Гвардия” не нарушит права и охраняемые законодательством интересы кредиторов, продавца и покупателя и других лиц и не противоречит государственным и общественным интересам.
Выслушав Владимира Красовского, я подумал: это какое же беззаконие творится в нашем царстве-государстве? Ведь Алексей Ваганов не просто бизнесмен, а еще и бывший депутат парламента. Вот когда хочется воскликнуть: кто, кто таких людей избирает в высшую законодательную власть? Но это тема для другой статьи. А теперь важно, чтобы соответствующие органы, облеченные полномочиями того же государства, серьезным образом напомнили господину Ваганову, что влечет за собой неисполнение законов, невозвращение долгов, невыплата зарплаты сельчанам. Белорусская пословица гласит: “Што вінен, вярнуць павінен”. Но бизнесмен, видимо, народных пословиц не знает. У него наверняка другая идеология: богатые бедных не понимают. Бросив на произвол судьбы борисовчан, он, говорят, с утроенной энергией взялся за осуществление в Минске масштабного бизнес-проекта “Новая Грушевка”. Как же: почти центр города, каждый квадратный метр возведенного жилья можно продать за 1000 и более долларов. Навар будь здоров! А загляните в интернет — сколько там других фирм, к которым имеет отношение Алексей Ваганов (СП ЗАО “Лада ОМС Холдинг”, СООО “Лада ОМС Инжиниринг”, СП ЗАО “Юнисон”, СЗАО “Юнион Моторс”, ООО “Юнион Сити”, ЗАО “МК “Банк”)! Бизнесмену Ваганову — зеленый свет! А может, та же власть давно должна не с поцелуями привечать бизнесмена с подмоченной репутацией во всех высоких кабинетах, а заявить ему прямо в глаза: “Вот рассчитайся, дорогой товарищ, по всем счетам ООО “ОМС АГРО” и ЗАО “Птитефабрика ОМС”, ответь по всей строгости перед людьми, которых ты сделал нищими, и только после этого мы будем вести с тобой разговор”. И тут в первую очередь свое веское слово должны сказать первые лица Совета министров и Минского облисполкома, которые несут прямую ответственность за реализацию известных указов А.Лукашенко.
...Когда я был на птицефабрике, мне ведущие специалисты жаловались: приходят к нам рабочие, кричат, плачут, ругают нас последними словами: выдайте зарплату! А где мы ту зарплату возьмем, почему мы, как те стрелочники, во всем виноваты? Есть же хозяева, инвесторы. К ним идите...
Но хозяева за высокой стеной. И, чувствуется, под высокой защитой. Это же надо умудриться — считай, за бесценок купить целый колхоз (переименованный в РУСПП) и годами водить за нос государство, по шесть месяцев не выдавать рабочим мизерную зарплату, довести предприятия до банкротства. И с него, Алексея Ваганова, волос не упал. Пока...
Ссылка на статью.
